Научная дипломатия набирает «мягкую силу»

 

21 февраля в рамках магистерской программы ИСИЭЗ НИУ ВШЭ «Управление в сфере науки, технологий и инноваций» профессор Пьер-Бруно Руффини из Университета Гавра (Франция) прочел открытую лекцию о ключевых аспектах «научной дипломатии», которая становится все более значимым элементом стратагий влияния различных стран и главным средством их «мягкой силы» в конкуренции за «сердца и умы». 

Профессор Пьер-Бруно Руффини преподает на факультете международных отношений в Университете Гавра (Франция). С 2005 по 2007 гг. был президентом Университета Гавра. С 2007 по 2013 год был советником по вопросам науки и технологий в составе французских дипломатических миссий: с 2007 по 2010 гг. в России, с 2010 по 2013 гг. — в Италии.

 

Автор книги «Science and Diplomacy. A New Dimension of International Relations», которая вышла в 2017 году в совместной серии ИСИЭЗ НИУ ВШЭ и Springer «Science, Technology and Innovation Studies». Книга описывает ряд примеров из истории и современных международных отношений, которые позволяют проанализировать связи между миром ученых и миром дипломатов.

Между полюсами интернационализма и патриотизма

Начав с определения понятия  «научная дипломатия», профессор Руффини отметил кардинальное различие между «дипломатией» и «наукой» — по набору их целей и ценностей. Ученые, являясь «нейтральными» представителями своих стран, ищут ответы на глобальные вызовы нашего времени, общие для всего человечества. Этот тезис лектор подкрепил словами Антона Чехова: «Национальной науки нет, как нет национальной таблицы умножения. Что же национально, то уже не научно». Тогда же как дипломаты — это люди, чья главная задача — продвигать интересы и ценности своей страны на мировой арене. Научная дипломатия всегда отражает интересы конкретного государства, тем и отличается от  международного научного сотрудничества.

При этом между наукой и дипломатией есть много точек соприкосновения и пересечения. Дипломаты заинтересованы в ключевых ценностях науки — универсальности и нейтральности знаний, и могут, в свою очередь, способствовать деятельности ученых. В истории есть масса примеров, когда вопросы науки выходили на уровень дипломатических отношений, а иногда выступали их катализатором. Так же и наоборот — дипломаты нередко стимулировали кооперацию стран в сфере исследований, науки и технологий.

Среди таких примеров — ЦЕРН, а также Международный экспериментальный термоядерный реактор (ИТЭР), созданный в период холодной войны по инициативе Михаила Горбачева и президента США Рональда Рейгана, которая внесла большой вклад в разрядку напряженности между двумя противоборствующими державами. Еще один пример из этой серии — работа Межправительственной группы экспертов по изменению климата, которая объединила ученых всего мира для решения экологических проблем. (Представитель Группы д-р Рае Квон Чунг неоднократно бывал с лекциями в ИСИЭЗ НИУ ВШЭ и выступал перед студентами магистерской программы ИСИЭЗ.)

Профессор Руффини определяет научную дипломатию через единство трех аспектов — дипломатии для науки, науки для дипломатии и науки в дипломатии. Все они предполагают продвижение интересов конкретного государства на мировой арене, соприкасаются с областью интернационализации исследований, однако имеют свои задачи.

Дипломатия для науки  проявляется, например, в поддержке деятельности исследовательских и технологических обществ и в целом взаимодействия ученых по линии подписанных межгосударственных соглашений. Когда дипломаты налаживают и поддерживают отношения между государствами, это, безусловно, способствует запуску совместных исследований и международных проектов.

Наука для дипломатии: результаты научных исследований  помогают формировать более обоснованные и эффективные меры внешней политики, готовить базу для проведения межгосударственных переговоров, помогают восстанавливать, улучшать и поддерживать отношения между странами через инструменты научной кооперации.

Наконец,  наука в дипломатии  предстает как непосредственное пересечение целей науки и политики, когда, например, с опорой на актуальные результаты исследований определяется повестка для обсуждения глобальных вызовов на международном уровне.

Влияние в мире через науку

Наука определенно является элементом внешней политики стран, важным фактором их «мягкой силы», поскольку способствует достижению результатов, важных для дипломатии, только на основе человеческих симпатий и добровольного участия, например, в исследовательских коллаборациях. Как Голливуд укрепляет имидж США, так и ведущие университеты Британии оказывают огромное влияние на культурный бренд страны, ее позиции в мировой политике и развитие деловых связей. В рейтинге «мягкой силы» наука занимает первое место, утверждает профессор Руффини, оставляя позади другие формы культурного влияния в конкуренции за «сердца и умы».

Научная дипломатия получила мощный толчок к развитию по окончании холодной войны вследствие ряда причин:

·    страны стали сильнее конкурировать за счет «мягкой силы»;

·  усилилась необходимость находить решения в ответ на глобальные вызовы, связанные с вопросами климата, безопасности, здравоохранения;

·    возросло влияние негосударственных акторов в реализации внешней и внутренней политики;

·    деятельность ученых и вопросы науки в целом стали больше освещаться в СМИ.

Миссия научных атташе

Сейчас научная дипломатия находится на подъеме — как в сфере государственной политики, так и в академической среде: растет количество публикаций на эту тему в научных журналах, в университетах открываются посвященные ей курсы, все чаще можно услышать о научной дипломатии на международных конференциях и т.д.

В дипломатических миссиях разных государств работают атташе по науке и научные консультанты при различных департаментах.

Как правило, эти специалисты занимаются сбором информации, налаживанием контактов между учеными двух стран, распространяют результаты интеллектуальной деятельности своей страны и участвуют в международных мероприятиях. Первыми учредили должность атташе по науке Великобритания и США. На сегодняшний день по количеству научных атташе лидирует Франция (50), за ней следуют Китай (46), США (33), Великобритания (29), Канада (25), Япония (25).

Развитие механизмов научной дипломатии как разновидности публичной дипломатии является одним из элементов государственной научно-технической политики нашей страны, важность которого отмечается в «Стратегии научно-технологического развития Российской Федерации», принятой указом Президента РФ в декабре 2016 года.

Карина Загитова