Исследования и разработки: с акцентом на центры превосходства

Как управлять центрами превосходства? На каких принципах осуществлять их финансирование? Как оценивать эффективность их работы? Эти темы стали главными на заключительных сессиях семинара ИСИЭЗ «Глобальные тренды в области государственного инвестирования в сферу исследований и разработок», проходившего 4 апреля в рамках XIV Апрельской конференции ВШЭ.

Как управлять центрами превосходства? На каких принципах осуществлять их финансирование? Как оценивать эффективность их работы? Эти темы стали главными на заключительных сессиях семинара ИСИЭЗ «Глобальные тренды в области государственного инвестирования в сферу исследований и разработок», проходившего 4 апреля в рамках XIV Апрельской конференции ВШЭ.

Семинар состоял из двух частей. Доклады, представленные в первой его части, освещались ранее. Из выступлений, которые прозвучали во второй части семинара, собравшиеся могли узнать, какие модели управления центрами превосходства используются не только в России, но и в Канаде и Китае, а также об экономических вызовах в сфере науки и технологий.

От центров к сетям превосходства

Йорн Ахтерберг и Джонатан Линтон

Профессор Университета Оттавы Джонатан Линтон (Jonathan Linton) рассказал об исследовательских стратегиях центров превосходства и изменениях подхода к организации их работы.

В рамках традиционного подхода характеризующими признаками центров превосходства были следующие: 1) физическое «соединение» людей и оборудования на одной территории, 2) концентрация научных усилий на определенных тематических областях, 3) создание для этих целей специальной инфраструктуры и 4) работа всех членов коллектива, обладающих разными навыками, на общую миссию.

Современные информационные и коммуникационные технологии многое изменили, прежде всего — сняли дистанционные барьеры. Члены одной исследовательской команды могут кооперироваться, находясь даже в разных точках земного шара, столь же свободно можно обмениваться имеющимися ресурсами. Это, по мнению Джонатана Линтона, позволяет говорить не просто о центрах, а о «сетях превосходства».

Как эти сети выстраивать и что они должны создавать? Для начала нужно понять, из чего сеть состоит, какими проблемами ее отдельные звенья занимаются. Здесь особенно важно избежать дублирования научных и иных задач, это будет лишней тратой средств и времени. Затем необходимо выявить зазоры и постараться заполнить их так, чтобы все элементы сети были соединены друг с другом, но не жестко. В некоторых случаях разделение компетенций и работа в автономном режиме могут принести больший эффект. Синергию не стоит путать с взаимозависимостью, а выработку общей стратегии — с центральным планированием. А дальше — определение компетенций, при необходимости — их обновление. А вот чего точно нужно избегать, так это «стадного поведения», когда одни члены группы, увлекшись новомодной темой, тянут за собой остальных.

Если какое-то направление исследований по разным причинам отошло на второй план, это не повод вовсе от него отказываться. Наука и технологии не стоят на месте, исследовательские приоритеты могут так же быстро измениться вновь. «Поддерживать то направление, которое сейчас представляется не очень важным, дешевле, чем забросить его, а потом пытаться все начать заново», — предупреждает профессор Линтон.

Российской науке нужны институциональные изменения

Об экономических аспектах функционирования российских исследовательских организаций рассказал первый проректор, директор ИСИЭЗ НИУ ВШЭ Леонид Гохберг.

Несмотря на большие средства, направляемые государством в научные учреждения в последние годы, поле собственно научной деятельности в этих учреждениях сокращается. Исследовательские центры зачастую показывают себя неэффективными и неконкурентоспособными.

Многие научные организации в России представляют собой скорее хозяйственные комплексы, чем научные коллективы. Около 30 процентов их работников не имеют высшего образования (это обслуживающий персонал), среди самих научных работников преобладают люди пенсионного и предпенсионного возраста. «Хотя приток молодежи туда фиксируется, стимулов для ее закрепления там нет, — отметил Леонид Гохберг. — Молодые сотрудники приходят в научные организации, чтобы вскоре оттуда уйти. Занятость в наиболее продуктивных возрастных группах (30-50 лет) снижается». При этом одним из основных «удерживающих» факторов является гибкий рабочий график, который оставляет научным работникам «возможности для вторичной занятости в других сферах».

Леонид Гохберг

Если по уровню бюджетных расходов на науку Россия теперь «входит примерно в пятерку лидеров в мире» (средств тратится, скажем, уже больше, чем в Великобритании), по результативности фундаментальных исследований, цитируемости, патентам и объему экспорта технологий «позиции России неуклонно снижаются». Таким образом, государственные инвестиции в науку являются по большей части неэффективными. Сохраняется советская модель организации науки, при которой университеты и промышленные предприятия (основные «производители» современных исследований в развитых странах) в России остаются «явными аутсайдерами» при распределении инвестиций на науку.

«Радикального повышения конкурентоспособности российской науки нельзя достичь без институциональных изменений, — уверен Леонид Гохберг. — Акцент при этом должен быть сделан на центры превосходства».

Работа сотрудников в центрах превосходства должна строиться на принципах эффективного контракта, способного привлечь «молодые таланты». А в качестве «обратной связи» должна выступать «международно признанная система оценки результатов». Интеграция в международные исследовательские сети также является «принципиальной чертой» современного центра превосходства.

Финансирование таких центров, по мнению директора ИСИЭЗ, должно сочетать базовые (обеспечивающие научным работникам основные социальные гарантии) и конкурсные механизмы (бонусы за результативность работы, гранты различных научных фондов). Система оценки их деятельности должна вестись на всех уровнях, в том числе при распределении бюджетных средств. А систему эффективного контракта предлагается распространить вообще на весь сектор как гражданской, так и негражданской науки.

Составьте карту

«Дорожные карты и распределение бюджета в центрах превосходства» — так был озаглавлен доклад, с которым выступал заместитель директора Форсайт-центра НИУ ВШЭ Олег Карасев. «Эта тема кажется узкой, — заметил он, — но на самом деле она относится к разным институциональным формам организации науки, в том числе корпоративной».

Компании, по словам Олега Карасева, не понимают, «какое место они занимают в научной сфере», какие возможности развития НИОКР им доступны. А для планирования подобной деятельности необходимо знать, какие ненаблюдаемые факторы влияют или повлияют в будущем на развитие отрасли, сектора экономики или социально-экономической системы в целом. Ключи к успеху — Форсайт, помогающий наметить не просто образ желаемого будущего, но и пути его достижения, а также дорожные карты.

«Дорожная карта включает комплекс показателей и требований ко всем этапам жизненного цикла продукта: что должно быть достигнуто и что мы считаем конкурентоспособным результатом, — пояснил Олег Карасев. — Например, если станет ясно, что такого результата мы сами не можем добиться, то, возможно, лучше будет закупить соответствующую технологию, чем пытаться создать ее самим». Требования к результатам исследовательской деятельности важно учитывать и при первоначальном распределении бюджетных средств.

Превосходная оценка

Директор Института политики и бизнеса Китайской академии наук Му Ронпин (Mu Rongping) и старший научный сотрудник Лаборатории экономики инноваций ИСИЭЗ НИУ ВШЭ Станислав Заиченко рассказали о китайском и российском опыте оценки эффективности центров превосходства.

«Проблемы науки, технологий и инноваций занимают все более заметное место в политической повестке дня Китая, — сказал профессор Му. — Поэтому наше правительство разработало цикл мер по поддержке и развитию научно-технической и инновационной сферы». В 2006 году была принята 15-летняя стратегия — программа поддержки национальной науки, а в пятилетнем плане предусмотрены меры по развитию стратегических отраслей промышленности и инновационной инфраструктуры.

Профессор Му выделил основные типы исследовательских организаций, действующих в Китае: государственные исследовательские институты и университетские исследовательские центры, центры технологического развития, национальные лаборатории, научные центры и инженерные исследовательские центры. В каждом из указанных типов организаций имеются центры превосходства.

Китайская академия наук с 1993 года проводит оценку исследовательских институтов. Система ее критериев за это время несколько раз менялась, и вот почему: прежняя «конкурентная» модель оценки, основанная на сопоставлении различных институтов, привела к гомогенизации исследований в них. Институты не столько развивали уникальные исследовательские проекты, сколько соревновались на одном и том же поле. Новейшая система оценки имеет три ключевых измерения: позиционирование (миссия института и цели на ближайшие 5-10 лет), «прорывной» потенциал и связанные с ним ключевые исследовательские дисциплины.

Что касается центров превосходства, то при их оценке учитываются миссия и цели, потенциал и фактические научные результаты, вклад в создание социальных и экономических ценностей, управленческие достижения и сетевое взаимодействие.

Возвращая собравшихся в Россию, Станислав Заиченко, в свою очередь, напомнил, что на отечественном научном «ландшафте» центры превосходства должны были возникать в три этапа. В 1994 году началась организация государственных научных центров с «амбициозными замыслами, но противоречивыми результатами» (сейчас таких центров 47). В 2008 году государство обратило пристальное внимание на вузы, и 29 из них в процессе жесткого отбора получили статус национальных исследовательских университетов. В том же 2008 году был создан и единственный пока национальный исследовательский центр — такой статус получил знаменитый Курчатовский институт.

Первая попытка оценить результативность исследовательских организаций была предпринята в 2007 году (всего было рассмотрено 119 исследовательских подразделений). Результаты мониторинга неутешительны: 38% из них продемонстрировали практически нулевую эффективность как в плане качества научно-исследовательских работ, так и по финансовым показателям и организационному потенциалу. Примерно половина организаций находились в средней зоне, имея нестабильное финансовое положение. И лишь 16% исследовательских подразделений можно было отнести к числу лидеров.

Эксперты предлагают использовать более глубокую систему оценки, которая бы включала не только формальные количественные показатели, но и механизмы peer review для распределения бюджетного финансирования исследовательских организаций. Кроме того, система оценивания должна быть многоуровневой: начинаться на сетевом уровне и доходить до измерения эффективности работы индивидуальных исследователей.

Развитие ради развития

О том, как развитию науки и технологии может помочь или помешать текущая макроэкономическая ситуация, говорил на конференции сотрудник Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Дмитрий Белоусов. Он сразу отметил стоящую перед развитыми странами дилемму. С одной стороны, технологический рывок необходим для выхода на новый уровень конкурентоспособности после кризиса. С другой, кризис вызвал «снижение доверия субъектов экономики друг к другу», а заодно и сокращение инвестиций и венчурного финансирования высокотехнологичных, но рискованных секторов. Двигателем прогресса может стать Китай, стремящийся «модернизировать научно-исследовательский сектор и продвинуться в технологической пирамиде».

А что Россия? Ее претензии на лидерство на энергетическом рынке выглядят все менее обоснованными. «Глубокие подвижки идут во всех трех технологических направлениях, определяющих ситуацию в энергетике», — считает Дмитрий Белоусов. Так, Россия «проспала» сланцевую «революцию». А японским специалистам вдобавок удалось начать экспериментальную разработку океанических газовых гидратов, которые вообще «распространены повсеместно». В «новой энергетике» продолжаются работы по нанофотонике и возобновляемым ресурсам, в 2020-х годах можно ожидать «термоядерный прорыв». Наконец, в развитых странах дают плоды программы по повышению энергоэффективности и энергосбережению.

«Старые факторы развития — поддержка потребительского рынка, экспорт сырья и энергоносителей — исчерпаны, — отметил в презентации Дмитрий Белоусов. — Новые — инвестиции, несырьевой экспорт — пока не работают <…> Таким образом, технологическое развитие, обеспечивающее национальную конкурентоспособность, является условием макроэкономической устойчивости».

Пока же в России сохраняется недостаточный для технологической модернизации объем инвестиций в основные отрасли промышленности, средний возраст промышленного оборудования превышает 14 лет. Рынок труда слишком дорогой по меркам развивающихся стран, а вот производительность существенно ниже, чем в развитых странах.

Сочетание масштабного «инвестиционного долга» в ряде отраслей и необходимости ускоренной модернизации предполагает опережающий рост частных инвестиций, добавил Дмитрий Белоусов. В связи с этим «возможность разворота технологического развития «на себя самого» становится одним из важнейших рисков для России», — заметил он.

Олег Серегин, Новостная служба портала ВШЭ

Фото Никиты Бензорука

Первоисточник: портал ВШЭ