Когда один в поле воин: инновационная политика Фландрии
Директор Российской кластерной обсерватории ИСИЭЗ Евгений Куценко подробно описал в своем фейсбуке впечатления от поездки во Фландрию. В Антверпене, столице этого бельгийского региона, в середине октября прошла главная для кластерного сообщества ежегодная конференция TCI Network. Анализируя меры политики, которые способствовали превращению региона в один из самых развитых в Европе, Евгений размышляет, насколько фламандский опыт применим в кластерной политике нашей страны.
Приводим запись из фейсбука Евгения Куценко практически без изменений.
За инновации во Фландрии ответственно Агентство по инновациям и предпринимательству (VLAIO), подведомственное Департаменту экономики, науки и инноваций. (Уже само это сочетание говорит о многом, в частности о месте и роли науки в региональном развитии.)
О масштабе деятельности VLAIO говорят следующие цифры: ежегодный объем распределяемых агентством субсидий — 750 млн евро; штат — 368 человек. Для справки численность населения Фландрии — 6,3 млн человек.
Все меры поддержки, реализуемые VLAIO, делятся на индивидуальные и кооперационные. Поддержка кооперации осуществляется через кластеры. Собственно, без этого было бы странно проводить очередную глобальную конференцию TCI Network во Фландрии.
Экспериментировать с кооперационными программами поддержки Фландрия начала с 50-х годов прошлого века (коллективные исследовательские центры, стратегические исследовательские центры, инновационные долины, центры превосходства и пр.). В итоге были создано десятки разнообразных сетей, с течением времени пересекающихся друг с другом, что вносило путаницу. В итоге, в 2014 году региональное правительство решило пересмотреть сложившиеся конфигурации. А заодно убрать дублирование по темам и участникам, вовлечь больше малых и средних предприятия, увеличить софинансирование (а, значит, вовлеченность) со стороны бизнеса. Так как конкурентов у кластерного формата кооперации в мире практически не осталось и на него делает ставку Европейская комиссия, именно его решили положить во главу угла.
Регион ввел иерархию кластеров, разделив их на два типа:
1. Лидирующие (spearhead) кластеры. Ключевые особенности: стратегические области специализации Фландрии, много участников, долгосрочное видение, наличие комплексной программы развития. Всего таких кластеров шесть: устойчивая химия, новые материалы, умная логистика, умная энергетика, пищевая промышленность, прибрежная экономика.
2. Инновационные бизнес-сети. Ключевые особенности: инициативы снизу, не обязательно наличие комплексной программы, достаточно плана действий. Сейчас создано и поддерживается 20 сетей. Инновационные бизнес-сети не ограничены специализацией региона и свободно конфигурируются вокруг перспективных тематик, например, внедрение BIM, развитие офшорной электроэнергетики, водородная электроэнергетика, композитные материалы, цифровизация промышленности, индустрия пальто (!), умные города, мобильность как услуга, Space 4.0 и др. Получается своеобразный венчур в сфере кластеростроительства.
Поддержка кластеров строится по классической схеме как в большинстве стран и регионов мира, практикующих данную меру. Стимулирование кластеров совмещает два инструмента: финансирование кластерных организаций и финансирование совместных проектов участников кластеров.
Кластерные организации — единая контактная точка для всех организаций в соответствующей сфере, партнер органов власти, генератор совместных проектов (а также реализатор и монитор) с фокусом на соответствующую программу поддержки Фландрии и бюджеты Еврокомиссии (в основном в рамках интернационализации).
Регион предоставляет софинансирование в размере 50 процентов бюджета кластерных организаций в течение трех лет с пониманием того, что они в дальнейшем продолжат свою работу на основе членских взносов и платных услуг. Ключевой принцип управления кластерных организаций — бизнес «в водительском седле». Кластерные организации должны быть инициативами снизу и быть подтверждены четкими обязательствами со стороны бизнеса (но и условия со стороны государства тоже более чем четкие — то есть здесь на самом деле смешанный подход — как обычно и бывает в кластерной политике).
Максимальное количество сотрудников в штате кластерной организации и размер субсидии для лидирующих кластеров — 10 человек и 500 тысяч евро в год, для инновационных бизнес сетей — 3 человека и 150 тысяч евро.
Поддержка совместных проектов. Кластерные организации готовят совместные проекты, но для них должны быть заранее предусмотрены меры поддержки и заложены соответствующие бюджеты (как правило, существенно превышающие объёмы финансирования кластерных организаций). Так как на уровне Евросоюза (а также на национальном уровне в ряде стран его участников, в частности Франции или Германии) существуют меры, специально созданные для поддержки совместных проектов участников кластеров, ряд регионов ограничиваются лишь финансированием кластерных организаций. Но такие амбициозные (и богатые) регионы, как Фландрия, делают ставку на свою линейку поддержки, а, значит, берут ответственность за технологическое развития в свои руки.
Особенности программы поддержки совместных проектов кластеров Фландрии: предоставляется только для лидирующих кластеров; минимум три компании вовлечены; взаимодействие с научными организациями; соответствие программе развития кластера. Как и случае кластерных организаций финансовая поддержка оказывается на паритетных принципах: государственное финансирование не может превышать 50 процентов бюджета проекта.
Годовой бюджет фламандской программы поддержки совместных проектов участников кластеров составляет порядка 100 млн евро. Для сравнения: объем национальной (!) программы поддержки 25 (!) инновационных кластеров в России за три (!) года составил около 70 млн евро.
Разумеется, VLAIO не ограничивает развитие кластеров сугубо данной программой: заявлена приоритетная поддержка в рамках других инструментов (свой закрепленный менеджер в Агентстве), тренинги (получение сертификатов качества от ESCA), обмен опытом между менеджерами различных кластеров, нефинансовая поддержка со стороны других правительственных организаций. Примером является Агентство инвестиции и экспорта (да-да, именно так, во Фландрии одно агентство совмещает функции привлечения инвестиций и продвижения экспорта, что позволяет оптимизировать использование внешней — 75 стран, включая Россию, и внутренней — 6 офисов в разных частях региона — сетей представительств). Разложенные на цепочки создания стоимости кластеры позволяют данному агентству: 1) понимать, какие именно инвесторы нужны региону и целенаправленно их привлекать; 2) давать потенциальным инвесторам больше важной информации (поставщики, покупатели, инфраструктура, наука, конкуренты и пр.); подключая профильные кластерные организации.
Но все это не вместо 100 млн евро в год, а вместе.
Еще один важный штрих. Кластеры инновационные: это не означает, как мы уже увидели, что их формируют исключительно вокруг модных тематик. Но это значит, что совместные проекты, претендующие на поддержку, должны быть инновационными. Региональные власти рассматривают проекты на всех уровнях технологической готовности (TRL). То есть в том числе финансируются научные исследования. Здесь важно зафиксировать отличие от российской системы: у нас наука и высшее образование — прерогатива национального центра; зачастую такие организации не имеют достаточных стимулов для взаимодействия с региональными властями, а последние не видят оснований для поддержки федеральных учреждений. Хотя наука, действительно, практически всегда поддерживается на национальном уровне, в развитых странах довольно часто можно наблюдать наличие сильных частных или принадлежащих региону образовательных и научных учреждения. Например, знаменитый Католический университет Левена — частная некоммерческая организация, подавляющая часть финансирования которой, в том числе на фундаментальные исследования, поступает от правительства Фландрии. Так из почти полумиллиардного ежегодного бюджета на исследования и разработки, регион финансирует более 70 процентов. Так что и в рамках программы поддержки кластеров регион не стесняется поддерживать исследования, но в силу особенности механизма, в рамках совместных проектов с бизнесом.
Общаясь с руководителем этой программы из фламандского агентства, я вспомнил один наш традиционный аргумент против финансирования исследований и разработок со стороны региональных властей: отсутствие соответствующей экспертизы. Моя собеседница, кажется, даже не поняла вопроса: обычная экспертиза, привлекают научное и экспертное сообщество. Вообще не видят здесь никакой сложности.
Понятно, что таких богатых регионов, как Фландрия, у нас дефицит, но они есть: тем более удивительно наблюдать поразительную инертность в сфере реальных инноваций; с другой стороны, большинство из них, увы, извлекают свою ренту совершенно из других источников.
В сухом остатке: главным моим уроком стала решительность региона в сфере технологического развития. Фландрия, конечно, учитывает европейскую рамку и возможности, но избегает интеллектуальной и бюджетной зависимости. Долгосрочная ориентация, сочетание фокуса на уже имеющиеся компетенции (основной объем финансовой поддержки) и экспериментирования с новыми индустриями и технологиями.
Кластерная политика в регионе довольно поздняя: поэтому Фландрия внимательно изучила уже наработанный международный опыт, взяла абсолютно классические формы, которые точно работают. Без претензии на изобретения новых слов (форматов, матриц, платформ... — продолжите сами), но с претензией на изобретения новых продуктов, закрепляющих лидерство региона в нефтехимии, фармацевтике, пищевой промышленности и других сферах, в которых образованы лидирующие кластеры.
Наконец, несмотря на всю значимость нефинансовых инструментов развития, финансирование со стороны государства и его объёмы играют ключевую роль в реальных инновациях. И в этом отношении кластерная политики Фландрии — абсолютно серьезное явление, достойное изучения и осмысления в том числе в российском контексте.
P.S. Фландрия — это, прежде всего, промышленный регион. Тем более удивительно, что развитие креативных индустрий — отдельный большой блок работы Агентства инноваций и предпринимательства Фландрии начиная с 2004 (!) года. Кстати, я выбрал именно креативный сектор в качестве ознакомительного тура (весь первый день конференции). Но это уже другая история.
См. также обзоры Евгения о других конференциях TCI Network:
Глобальный опыт для российских кластеров
Глобальные вопросы территориальных кластеров
В 2020 году Россия впервые примет Глобальную конференцию кластеров TCI