The Moscow News: Science on the sidelines («Наука на обочине»)
Описывая доставшееся вновь избранному президенту РАН Владимиру Фортову наследие, журналистка Кристен Блит (Kristen Blyth) приводит результаты исследования динамики публикационной активности российских ученых с 2001 по 2011 гг., проведенного младшим научным сотрудником ИСИЭЗ Максимом Коцемиром.
Статья Кристен Блит Science on the sidelines («Наука на обочине») в целом выдержана в достаточно критическом духе. Автор заостряет внимание на всех краеугольных проблемах отечественной науки — ситуации с «липовыми» докторскими и кандидатскими диссертациями российских чиновников, слабом финансировании науки, конфронтации РАН и Минобрнауки, невысокой продуктивности наших исследователей в международных научных журналах. Для иллюстрации последней из перечисленных проблем Кристен Блит цитирует некоторые данные из статьи Максима Коцемира “Publication Activity of Russian Researches in Leading International Scientific Journals”, опубликованной в журнале ActaNaturae (Vol. 4, No. 2, pp. 14—35, 2012). Описанию этой проблемы посвящен целый фрагмент статьи, озаглавленный «Нулевая производительность» (Productivity flatline). Приводим его перевод.
«Нулевая производительность
Проблемы российского научного сообщества, порожденные бюрократией, коррупцией и внутренними распрями, привели к вполне ожидаемому результату: стагнации.
Публикационная активность российских ученых резко упала, что особенно заметно на контрасте со взрывным ростом публикаций в таких развивающихся странах, как Иран, Малайзия и Пакистан. Согласно результатам исследования Максима Коцемира из Высшей школы экономики, опубликованного в июле 2012 года, количество статей российских ученых в 2011 году по сравнению с 2001 годом практически не выросло. Вдобавок к этому, средний показатель их цитируемости — один из самых низких в мире.
“Разрыв между развивающимися странами и признанными лидерами стал сокращаться, — пишет Коцемир. — По мере укрепления этой тенденции отставание России станет еще более заметно. Без своевременного реформирования научной политики страна может в ближайшее десятилетие утратить статус одной из мировых научных держав”.
Такое ослабление позиций российской науки многие ее представители просто не замечают.
Покинувший пост президента РАН Юрий Осипов, отвечая в 2010 году на вопрос о низких показателях цитирования русскоязычных научных статей, весьма снисходительно отозвался о необходимости публиковаться на английском языке — официальном международном языке науки. “Знаете, если человек — специалист высокого класса, то он будет и русский язык изучать, и читать статьи на русском”, — заявил он в интервью изданию Gazeta.ru.»
В исследовании Максима Коцемира, результаты которого легли в основу статьи в ActaNaturae, проанализированы основные показатели публикационной активности исследователей из России и ведущих стран в базе данных научного цитирования Web of Science в период 2001—2011 гг. Публикационная активность российских авторов рассматривалась в контексте отдельных секторов науки для выявления областей специализации отечественных научных работ. Также была исследована динамика высокоцитируемых публикаций и показателей международного научного сотрудничества наших авторов. Для анализа публикационной активности в российской и мировой науке использованы материалы базы данных научного цитирования Web of Science, а также аналитического электронного ресурса Essential Science Indicators, разработанного компанией Thomson Reuters на базе материалов Web of Science.
Согласно выводам Максима Коцемира, в 2001—2011 гг. действительно на одну российскую публикацию в научных журналах, индексируемых в базе данных Web of Science, приходилось в среднем 4.87 ссылки, что было в 2.2 раза ниже общемирового уровня, а в мировом рейтинге по среднему уровню цитируемости одной публикации Россия занимала 123-е место из 144.